Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как
любящая мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
Неточные совпадения
Живя старою жизнью, она ужасалась на себя, на свое полное непреодолимое равнодушие ко всему своему прошедшему: к вещам, к привычкам, к людям, любившим и
любящим ее, к огорченной этим равнодушием
матери, к милому, прежде больше всего на свете любимому нежному отцу.
Вдали ему опять улыбался новый образ, не эгоистки Ольги, не страстно
любящей жены, не матери-няньки, увядающей потом в бесцветной, никому не нужной жизни, а что-то другое, высокое, почти небывалое…
Она правду сказала: бабушки нет больше. Это не бабушка, не Татьяна Марковна,
любящая и нежная
мать семейства, не помещица Малиновки, где все жило и благоденствовало ею и где жила и благоденствовала сама она, мудро и счастливо управляя маленьким царством. Это была другая женщина.
Но церковь, как
мать нежная и
любящая, от деятельной кары сама устраняется, так как и без ее кары слишком больно наказан виновный государственным судом, и надо же его хоть кому-нибудь пожалеть.
Какая, например,
мать, нежно
любящая свое дитя, не испугается и не заболеет от страха, если ее сын или дочь чуть-чуть выйдут из рельсов: «Нет, уж лучше пусть будет счастлив и проживет в довольстве и без оригинальности», — думает каждая
мать, закачивая свое дитя.
Мать горячо ценила ее добрую и
любящую душу и благодарила ее как умела.
Бабушка же и тетушка ко мне не очень благоволили, а сестрицу мою любили; они напевали ей в уши, что она нелюбимая дочь, что
мать глядит мне в глаза и делает все, что мне угодно, что «братец — все, а она — ничего»; но все такие вредные внушения не производили никакого впечатления на
любящее сердце моей сестры, и никакое чувство зависти или негодования и на одну минуту никогда не омрачали светлую доброту ее прекрасной души.
Затем, благословляя тебя на новом поприще, сердечный друг мой, и желая тебе блестящих успехов на оном, остаюсь
любящая тебя
мать
Прощай, друг мой; пиши, не удастся ли тебе постигшую грозу от себя отклонить и по-прежнему в любви твоего генерала утвердиться. А как бы это хорошо было!
Любящая тебя
мать
Благословляю тебя быть женой и
матерью:
любящее сердце твое требует этого.
Бенис, видимо, обрадовался, сел подле меня и начал говорить об отъезде моей
матери, о необходимости этого отъезда для ее здоровья, о вредных следствиях прощанья и о том, как должен вести себя умненький мальчик в подобных обстоятельствах,
любящий свою
мать и желающий ее успокоить…
Мать вполне верила отзыву обо мне моего наставника, и ее материнское
любящее сердце исполнилось отрадных и лестных упований.
И я получил командировку, и в самом деле рад был проехаться. Ведь «числа далеко», а Лину оставить с нежно
любящею ее
матерью нимало не страшно. Да и мой беспокойный вид и нервозность, по словам баронессы, даже нехорошо влияли на настроение духа жены, а ей в ее положении нужно спокойствие.
Отца и
матери я не помнил и вырос в семье дяди. У дяди и его жены была только одна дочь, и они любили меня как сына. Дядя по принципу воздерживался от проявлений нежности, которые считал вредными для мальчика. Тетка, существо очень доброе и
любящее, отдавала мне весь избыток нежности, не уходивший на одну дочь, и я совсем не чувствовал своего сиротства.
Родина-мать! я душою смирился,
Любящим сыном к тебе воротился.
Будь он самый грубый, животный человек, но если в душе его не замерло народное чувство, если в нем не перестало биться русское сердце, звуки Глинки навеют на него тихий восторг и на думные очи вызовут даже невольную сладкую слезу, и эту слезу, как заветное сокровище, не покажет он ни другу-приятелю, ни отцу с
матерью, а разве той одной, к кому стремятся добрые помыслы
любящей души…
Знали они, что добродушная,
любящая всех и каждого
мать Виринея поворчит, поворчит, да тем дело и кончит.
Любовь очень часто в представлении таких людей, признающих жизнь в животной личности, то самое чувство, вследствие которого для блага своего ребенка
мать отнимает, посредством найма кормилицы, у другого ребенка молоко его
матери; то чувство, по которому отец отнимает последний кусок у голодающих людей, чтобы обеспечить своих детей; это то чувство, по которому
любящий женщину страдает от этой любви и заставляет ее страдать, соблазняя ее, или из ревности губит себя и ее; это то чувство, по которому люди одного, любимого ими товарищества наносят вред чуждым или враждебным его товариществу людям; это то чувство, по которому человек мучит сам себя над «любимым» занятием и этим же занятием причиняет горе и страдания окружающим его людям; это то чувство, по которому люди не могут стерпеть оскорбления любимому отечеству и устилают поля убитыми и ранеными, своими и чужими.
Век не забудет этого дня прощанья Дуня… Ласковая, чуткая, сердечная, как
мать родная,
любящая их тетя Леля оставляла их, чтобы принять более нуждающихся в ее ласке новых маленьких стрижек и сдавала их на руки строгой, суровой и требовательной Павле Артемьевне, передавшей в свою очередь своих подростков-среднеотделенок «педагогичке» Антонине Николаевне, воспитанницы которой уже были определены на места.
A сердце сжималось в это самое время страхом за жизнь младшего братишки. Ведь красавчик Иоле был любимцем семьи! Ведь, не приведи Господь, убьют Иоле, старуха-мать с ума сойдет от горя, и не захочет без него жить!.. — вихрем проносится жуткая мысль в мозгу боевого героя. Потом приходит на ум её недавняя просьба, просьба взволнованной,
любящей матери-старухи.
Затем вышла воспитанница 2-го класса, добродушная, всеми любимая толстушка Баркова, и после низкого-низкого реверанса прочла русские стихи собственного сочинения, в которых просто и задушевно выражалось горячее чувство
любящих детей к их незабвенным Отцу и
Матери.
Тесть, бритый, пухлый, водяночный тайный советник, хитрый и жадный до денег, теща — полная дама с мелкими и хищными чертами, как у хорька, безумно
любящая свою дочь и во всем помогающая ей; если бы дочь душила человека, то
мать не сказала бы ей ни слова и только заслонила бы ее своим подолом.
Любовь очень часто в представлении людей, признающих жизнь в животной личности, — то самое чувство, вследствие которого для блага своего ребенка одна
мать отнимает у другого голодного ребенка молоко его
матери и страдает от беспокойства за успех кормления; то чувство, по которому отец, мучая себя, отнимает последний кусок хлеба у голодающих людей, чтобы обеспечить своих детей; это то чувство, по которому
любящий женщину страдает от этой любви и заставляет ее страдать, соблазняя ее, или из ревности губит себя и ее; то чувство, по которому бывает даже, что человек из любви насильничает женщину; это то чувство, по которому люди одного товарищества наносят вред другим, чтобы отстоять своих; это то чувство, по которому человек мучает сам себя над любимым занятием и этим же занятием причиняет горе и страдания окружающим его людям; это то чувство, по которому люди не могут стерпеть оскорбления любимому отечеству и устилают поля убитыми и ранеными, своими и чужими.
«И кто любит отца или
мать более, нежели Меня, недостоин Меня. И кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня. Если вы любите
любящих вас, то это не любовь, а вы любите врагов, любите ненавидящих вас».
Мне припоминается еще одна генеральша, большая, дебелая, тоже южной породы, с безгранично
любящим материнским сердцем и с неукротимым воображением. У нее «блекла дочь», и
мать виноватила в этом ее мужа, еще довольно молодого и, кажется, очень порядочного человека.
Васса Семеновна, сама
мать,
мать строгая, но
любящая, сердцем поняла, что делалось в сердце родителя, лишившегося при таких исключительных условиях родного единственного и по-своему им любимого сына. Она написала ему сочувственное письмо, но по короткому, холодному ответу поняла, что несчастье его не из тех, которые поддаются утешению, и что, быть может, даже время, этот всеисцеляющий врач всех нравственных недугов, бессильно против обрушившегося на его голову горя.
Нежно
любящая тебя
мать Едвига Стабровская.
— Коли это призванье мальчика, так препятствовать нельзя, это ты сам хорошо понимаешь, поймет и она, как
мать,
любящая своего сына.
Она еще чаще стала навещать Лопухину и еще дольше и откровеннее говорить с ней о ее сыне. Что может быть приятнее беседы двух
любящих людей о третьем и любимом?
Мать и невеста стали считать не только дни, но часы, оставшиеся до приезда сына и жениха.
Ухарство заставляло его пить, часто против его желания, и его поведение доставляло много горьких минут
любящей его
матери.
— Не обвиняй твоего несчастного отца… Быть может, каждый сильно
любящий и дорожащий своею честью человек поступил бы так же, как и он… не обвиняй и
мать… они оба и виноваты и не виноваты… Оба они были жертвою светской интриги… небывалой, возмутительной… Кроме того, возмездие за их поступок уже свершилось… Отец твой окончил жизнь самоубийством… брат вчера убит в дуэли… Ты теперь один, будь опорой, утешителем своей
матери… Она… святая женщина.
Таким образом, последняя надежда несчастной
матери, надежда на «чудо», которое совершит врач-друг, врач
любящий, уже раз спасший ей ее дочь — рухнула.
Там нет приличия, где любимый человек требует помощи, в которую должно положить душу свою, которую может только оказать
мать, сестра, кто бы она ни была, но лишь бы была
любящая женщина.
Будьте
матерью,
любящей свое отечество…
А она сознавала, что в ней нет никакого умения ладить с такими людьми… Она жизнь свою провела в преклонении перед одним человеком и хранила в душе трепетную веру в его идеалы, сторонилась всего, что было враждебно ее символу веры, и теперь, накануне полного нравственного банкротства, чувствовала себя беспомощной выйти из колеи, как женщина своей эпохи, как
любящая жена и
мать.
— В память твоей
матери, — после долгой паузы обратился он к дочери, — этой честной и уважаемой женщины и верной
любящей жены, я сжалюсь над тобой… Слышишь, сжалюсь… Я не прощу тебя, но позволю тебе остаться в моем доме…
Для
любящих родителей это прогрессирование дурных наклонностей сына произошло, по обыкновению, незаметно. Они оба опомнились только тогда, когда исправление было затруднительно или даже почти невозможно, особенно при домашнем режиме, где ребенок уже привык к своеволию, не ставя ни в грош ни отца, ни
мать, ни многочисленных учителей и гувернеров, приглашенных для его образования.
Разбившая там, в этом далеком омерзительном прошлом, окончательно две жизни — Хомутовой и Зарудина, буквально убившая свою
мать, разве теперь она не разбила жизни
любящему и любимому ею человеку — ее мужу. Если все откроется, то брак ее, совершенный под чужим именем, не будет действительным.
Антон читал и перечитывал несколько раз все выражения, которые только женщина,
мать или другое
любящее существо, умеет расточать с таким простым, сильным красноречием.
И стала Тони с этого времени ухаживать за больным, как самая усердная сиделка, как ухаживала бы
мать за сыном, сестра за братом, горячо
любящая жена за мужем.
Когда молились за
любящих нас, она молилась о своих домашних: об отце,
матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним.